Акиф Саядов: "Мое уголовное дело имеет заказной характер"

В Верховном суде Коми закончились судебные прения по уголовному делу экс-депутата Госсовета республики, бывшего гендиректора ОАО "Ухтанефтегазгеология" ("УНГГ") Акифа Саядова.

1 августа Ухтинский городской суд вынес, можно сказать, половинчатый приговор Акифу Саядову, признав его виновным по четырем инкриминируемым преступлениям и по трем - полностью оправдав. Такой компромисс не устроил ни одну из сторон. В деле имеется две большие группы эпизодов, сконцентрированных вокруг наиболее тяжких преступлений. Три преступления, инкриминируемых Саядову, касаются приобретения "УНГГ" буровой установки (БУ) у дагестанской компании ООО "П-ЕвроЭлитСтройЛюкс-М" ("П-ЭСЛ-М"). Наиболее тяжким обвинением в этой группе является растрата в особо крупном размере. Ему сопутствуют обвинения в злоупотреблении должностными полномочиями и отмывании доходов, полученных преступным путем.

Вторая группа преступлений касается обстоятельств закупки труб для ЗАО "Интанефть". Ключевым преступлением здесь является мошенничество в особо крупном размере, а сопутствующим — отмывание доходов, полученных от этого мошенничества.

По первым трем эпизодам. Саядов обвиняется в том, что в 2009 году он без согласия совета директоров ОАО "УНГГ", 100% акций которого принадлежат РФ, заключил сделку на приобретение буровой установки, что расценено как должностное злоупотребление. БУ, по версии следствия, была приобретена по завышенной цене с целью ее дальнейшей перепродажи. Приобретенная в Азербайджане буровая установка не была отправлена в Ухту на базу "УНГГ", а была доставлена и находилась длительное время на ответственном хранении у сторонней компании под Ижевском в Удмуртской республике. И только в 2012 году буровую установку привезли в Ухту на базу "УНГГ". По мнению стороны обвинения, по вине Саядова предприятие с госучастием понесло неоправданные расходы на приобретение, таможенное оформление, транспортировку, погрузку-разгрузку и ответственное хранение в Ижевске в общей сложности на сумму свыше 21 млн руб. Таким образом, Саядова следственные органы обвинили в растрате денежных средств "УНГГ" и злоупотреблении должностными полномочиями.

Кроме этого, "УНГГ" перечислила оплату "П-ЕЭСЛ-М" за БУ двумя траншами: первый — в 2009 году на сумму 20 млн руб., второй — в 2013 году на сумму 17,3 млн руб. Как считает следствие, перечисление второго транша Саядов обусловил требованием: чтобы ООО "П-ЕЭСЛ-М" 14 млн руб. из полученных 17 млн руб. незамедлительно перечислило на счет указанной им фирмы ООО "Атлантис" (как выяснило следствие, по данным Росфинансмониторинга, эта компания отнесена к фирмам, через счета которых осуществлялись операции с признаками фиктивности). По каким-то причинам поставщик БУ выполнил это требование Саядова, добровольно расставшись с полученными по контракту деньгами. По версии следствия, тем самым Саядов совершил отмывание доходов, полученных преступным путем.

Саядов же настаивал на своей версии событий. В 2008 году, когда он возглавил "УНГГ", предприятие, которое насчитывало около 30 человек в штате, не занималось бурением, а существовало за счет сдачи в аренду своих административных зданий в Ухте. С согласия совета директоров Саядов принял решение о том, что предприятие возродит свою основную деятельность - бурение. Для этого понадобилось купить буровую установку, без которой невозможно участвовать в тендерах, проводимых крупными нефтедобывающими компаниями. Цена новой БУ с завода - 200-500 млн руб. Саядов искал возможность приобрести установку дешевле. На него вышла компания "П-ЕЭСЛ-М", которая предложила купить БУ за 60 млн рублей в Дагестане, Саядов торговался с представителями компании более года, стороны сошлись на цене в 46 млн руб.: вышка, основание и иное основное оборудование — новое, а часть составных элементов комплекта бурового оборудования — в отличном работоспособном состоянии после консервации.

По условиям договора предоплата составляла 50% стоимости, остальное предстояло выплатить после монтажа БУ и начала ее эксплуатации. В сентябре 2009 года "УНГГ" перечислила 20 млн руб., после чего буровая установка в течение нескольких месяцев была доставлена в Ижевск. По словам Саядова, он планировал участвовать в тендере, проводимом компанией "Татнефть", совместно с ижевской фирмой "Буровые системы", которая намеревалась выкупить БУ у "УНГГ" полностью или наполовину, чтобы вместе заниматься геологоразведкой. В последующем ООО "Буровые системы" отказалось от выкупа БУ, предложив Саядову свои услуги по ответственному хранению оборудования на своей базе на станции Юбилейная под Ижевском по цене 18 тыс. руб. в месяц. Саядов предложение принял, поскольку планировал буровые работы проводить в регионах, прилегающих к Удмуртии. Кроме того, предложенная цена хранения оказалась ниже себестоимости хранения на собственной базе "УНГГ" в Ухте, а ООО "Буровые системы" не просто предоставило свою базу в аренду, а отвечало за сохранность дорогостоящего оборудования.

В 2010 году "УНГГ" не успела подать заявку на участие в тендере на геологоразведочное бурение. В 2011 году "УНГГ" выиграла тендер на 60 млн руб., однако из-за несвоевременной оплаты "Лукойлом" выполненных работ от тендера пришлось отказаться. "УНГГ" постоянно подавала заявки, предлагая услуги по бурению скважин. Предложения поступали с различных концов России и даже из Азербайджана. В 2012 году "УНГГ" получила заказ на бурение для "Газпрома" на территории Коми, БУ была доставлена в республику и смонтирована.

В связи с тем, что БУ долгое время не вводилась в эксплуатацию и поставщик оборудования не получал вторую половину его оплаты, гендиректор "П-ЭСЛ-М" Марина Коновалова засыпала Саядова письмами с требованием оплаты. После монтажа буровой вышки в 2013 году выяснился недокомплект некоторых деталей, часть оборудования оказалась бракованной. Саядов добился от Коноваловой снижения цена контракта на 8,3 млн руб. Дополнительное соглашение об этом сторонами было подписано.

После этого "УНГГ" перечислила "П-ЭСЛ-М" 17,3 млн руб., то есть полностью рассчиталась по своим обязательствам за поставленное еще в 2009 году оборудование.

По словам Саядова, с кем рассчитывалось ООО "П-ЭСЛ-М" из полученных от "УНГГ" денег, он не знал и никаких указаний Кановаловой не давал и давать не мог, так как она ему никак не подчиняется. Никаких контактов с ООО "Анлантис" и другими контрагентами "П-ЭСЛ-М" у Саядова не было.

Ухтинский городской суд не согласился со стороной обвинения в том, что Саядов заключил сделку на поставку БУ без согласия совета директоров. Судья Руслан Терентюк посчитал, что цена буровой вышки, заплаченная "УНГГ", не была завышенной, и не признал растратой расходы ООО "П-ЕвроЭлитсройЛюкс-М" (продавца оборудования) на растаможивание и расходы ОАО "УНГГ" на транспортировку и хранение оборудования в Ижевске. Из текста приговора следует, что растрата со стороны Саядова заключается в том, что он, со слов Коноваловой, дал ей устное указание перечислить 14 млн руб. на расчетный счет ООО "Атлантис". По обвинению в злоупотреблении должностными полномочиями и отмывании преступных доходов Саядов Ухтинским городским судом полностью оправдан.

В октябре-ноябре в Верховном суде Коми в течение нескольких судебных заседаний исследовались материалы уголовного дела, на которые стороны обвинения и защиты желали обратить внимание для подтверждения своих доводов.

Сторона защиты указала на доказательства того, что уставной капитал "УНГГ" в 2009 году - на момент покупки БУ — составлял 349 млн руб. Сделка по приобретению БУ стоимостью 46 млн руб. не превышала 25% уставного капитала. По уставу ОАО "УНГГ" в таких случаях не требуется одобрения совета директоров. Кроме того, допрошенные в суде члены совета директоров подтвердили, что буровая вышка закупалась с их ведома, о сделке было достоверно известно и этот вопрос был снят с повестки заседания самим советом директоров в связи с тем, что сделка была квалифицирована как совершенная в рамках обычной хозяйственной деятельности общества.

Адвокаты Саядова настаивали, что, поскольку "УНГГ" в результате сделки приобрела БУ по адекватной цене, все деньги перечислила поставщику, то независимо от того, куда потратил поставщик вырученные деньги, нельзя говорить о какой-либо растрате, ущерб ОАО "УНГГ" не причинен. Также защита обратила внимание суда апелляционной инстанции на то, что этот эпизод построен исключительно на противоречивых показаниях самой Коноваловой, которая отказалась объяснять суду свои финансовые операции с ООО "Атлантис", имевшие место и до и после перечислений средств ОАО "УНГГ" (причем как расходные, так и приходные), не смогла пояснить свою переписку со своими поставщиками, в которых она обсуждает обналичку в Москве и в Дагестане, а также иные подозрительные наличные платежи. И, наоборот, переписка с ОАО "УНГГ" не содержит и намека на какие-либо неправомерные финансовые операции.

Второй блок обвинений - в мошенничестве и отмывании доходов, полученных преступным путем - связан с отношениями с ЗАО "Интанефть". В 2012 году АО "Печоранефть" выступило заказчиком буровых работ, где подрядчиком была "УНГГ", у которой на субподряде работало ЗАО "Интанефть". Для бурения необходимы трубы, которые спускают в скважину. По словам Михаила Гаранина, который в 2012 году возглавлял ЗАО "Интанефть", Саядов якобы предложил ему не закупать трубы, а использовать имеющиеся у предприятия из остатков на различных скважинах, пробуренных за последние два-три года, что позволит минимизировать расходы "Интанефти".

"Однако, поскольку заказчик "Печоранефть" категорически требует использовать только новые трубы, - передает Гаранин слова Саядова, - следует заключить фиктивный договор поставки труб с ИП "Гайн", по которому платить не придется. Этот договор будет только для видимости, что трубы абсолютно новые, и у заказчика не будет претензий".

Гаранин заключил договор с ИП "Гайн". Однако он не просто оформил договор с ИП "Гайн", а через некоторое время направил распорядительное письмо в адрес ОАО "УНГГ", чтобы последнее осуществило оплату в адрес ИП "Гайн". В последствии указанная оплата, произведенная ОАО "УНГГ" по распорядительному письму ЗАО "Интанефть", была учтена во взаимных расчетах по договору подряда между компаниями. Таким образом, "Интанефть", которая пробурила скважины уже имевшимися в наличии, по мнению обвинения, собственными трубами, потеряла 8,9 млн руб., которые были безвозвратно и безвозмездно перечислены ИП "Гайн".

Допрошенные в суде получатель денег Ксения Гайн и ее мать - руководитель аудиторской компании Валентина Вахромеева сообщили, что полученные от "Интанефти" денежные средства были обналичены и переданы несколькими траншами при личных встречах Саядову. Свидетели называли несколько точных дат передачи денег. Часть денежных средств, по словам Вахромеевой, она лично передала сыну Саядова Фуаду.

Гаранин в суде утверждал, что на предприятии имелись лежалые трубы, скопившиеся за два-три года работы предприятия.

Саядов настаивает, что стал жертвой оговора. Никакую фиктивную поставку труб он с Гараниным не обсуждал, денег от Вахромеевой и ее дочери не получал.

Его слова подтверждаются тем, что у "Интанефти" не могло быть необходимых труб в достаточном количестве и необходимой номенклатуры, чтобы можно их было использовать для бурения хотя бы одной скважины.

Саядов настаивает на том, что его оговорили указанные трое свидетелей, в отношении каждого из которых следственными органами выносились постановления об отсутствии в их действиях состава преступления. Каждый из этих свидетелей занимался обналичиванием денег, сокрытием имущества и денежных средств от налогообложения, то есть совершал преступления. И чтобы эти факты скрыть от правоохранительных органов, каждый из них оговорил Саядова.

Ухтинский горсуд признал Саядова виновным в мошенничестве, положив в основу приговора показания непосредственных участников сделки по обналичиванию - Гаранина, Вахромеевой и Гайн. Обвинение в отмывании преступных доходов Саядова суд отклонил, оправдав его.

В Верховном суде Коми был допрошен в качестве специалиста бывший главный геолог АО "Печоранефть" Дмитрий Неудачин. Допрошенный категорически заявил, что после монтажа скважины может остаться одна-другая труба, которую тут же используют для вспомогательных нужд. Скопить набор труб для того, чтобы их использовать для бурения, по словам специалиста, невозможно. Кроме того, заказчик запрещает это делать. Подменить одну трубу другой невозможно, так как она является фактически индивидуальной: имеет точную номенклатуру — по диаметру, толщине стенки, резьбе, марке металла, длине, сопровождается индивидуальными сертификатами и клеймится. Эти сведения подтвердили и многочисленные свидетели, допрошенные в суде первой инстанции, а также специалисты в области геологии, бурения. Показания Гаранина опровергали в суде и работники ЗАО "Интанефть": служба экономической безопасности, кладовщики и другие материально ответственные лица.

По инициативе защиты судом первой инстанции были запрошены первичные документы по движению трубной продукции в ЗАО "Интанефть" за длительный предшествующий сделке с ИП "Гайн" период: буровые журналы, суточные сводки, паспорта скважин и т. д. - итого 21 скважины. Остаток труб насчитался в количестве нескольких штук. Таким образом, требуемый набор из остатков труб для использования при бурении скважины никак не собирается. Часть номенклатуры трубы, приобретенной ЗАО "Интенефть" у ИП "Гайн", вообще в практике ЗАО "Интанефть" никогда ранее не применялась. То есть, указанная в сделке с ИП "Гайн" труба (колонна), отсутствовала у ЗАО "Интанефть" до сделки с ИП "Гайн" и фактически появилась только после этой сделки, что подтверждается первичной документацией уже по последующим скважинам ЗАО "Интанефть". Более того, согласно представленным конкурсным управляющим данным, часть трубы, приобретенной у ИП "Гайн", даже осталась у ЗАО "Интанефть" в наличии и продавалась с торгов.

Саядов и его адвокаты заявили ходатайство о вызове в суд Гаранина, Вахромеевой и Гайн, мотивируя это тем, что суд первой инстанции признавал необходимость дополнительного допроса этих свидетелей в целях устранения многочисленных противоречий, что нашло отражение в судебных протоколах. Суд ходатайство отклонил, указав, что эти люди уже дали показания на следствии и в суде первой инстанции и суд может оценить правдивость их показаний без дополнительного допроса.

Кроме перечисленных преступлений, Саядову инкриминировалось то, что он во время командировок в Москву часто вылетал на несколько дней в Азербайджан, при этом в табеле учета рабочего времени ему эти дни оформлялись как рабочие, подлежащие к оплате.

В 2009 году Саядов 12 раз был за пределами РФ, проведя там 85 дней, в 2010 году загранпоездок было 20, они заняли 123 дня, в 2011 году - 16 выездов общей продолжительностью 90 дней и примерно столько же в 2012 году. По мнению следствия, Саядов необоснованно получил 1,1 млн руб. По словам осужденного, умысла на преступление у него не было, нарушение произошло в результате неверного оформления документов бухгалтерией предприятия. Если же относится к оформлению табеля предельно строго, то следует учитывать и многочисленные дни, когда Саядов находился на работе (а он постоянно работал согласно показаниям свидетелей и в выходные, и в праздничные дни), но никаких поручений отражать их как отработанные Саядов своим подчиненным не давал. В любом случае у Саядова, согласно условиям трудового договора рабочий день определен как ненормированный, и не определено рабочее место, что не позволяло суду, по мнению защиты, квалифицировать поведение Саядова как прогулы. В противном случае суд выходит за рамки буквального толкования трудового законодательства и условий трудового договора с Саядовым.

До возбуждения уголовного дела в 2013 году Саядов возвратил в кассу предприятия 1,3 млн руб., перечислив на 200 тыс. руб. больше, чем он получил.

Суд посчитал дни, проведенные Саядовым за рубежом, прогулами и признал его виновным по этому эпизоду.

Последнее преступление касается получения Саядовым негосударственной награды с оплатой 146 тыс. руб. из средств "УНГГ" церемонии награждения. Саядов настаивал, что на получение награды были направлены спонсорские средства с указанием назначения их расходования. Кроме того, в договоре о вручении награды имеется указание, что будут проведены мероприятия рекламного характера самого предприятия. Деньги, потраченные "УНГГ" на церемонию вручения, Саядов также вернул предприятию.

По этому эпизоду Саядов был осужден.

Акиф Саядов не признал себя виновным ни по одному эпизоду. Тем не менее, на расчетный счет ЗАО "Интанефть" родственники Саядова от его имени внесли 8,9 млн руб. в счет возмещения ущерба, полностью компенсируя ущерб по эпизоду. Еще 3,5 млн руб. было переведено в качестве возмещения ущерба на счет "УНГГ".

Несмотря на отказ суда провести освидетельствование Саядова на наличие заболевания, препятствующего содержанию под стражей, защита самостоятельно обратилась с запросами в Коми республиканский онкологический диспансер, где Саядов в промежутках между заседаниями апелляционной инстанции проходил курсы химиотерапии, и в Российский онкологический научный центр имени Блохина РАМН, где Саядов проходил лечение накануне взятия под стражу по приговору первой инстанции. Согласно полученным ответам Акиф Саядов страдает заболеванием, включенным в перечень заболеваний, препятствующих содержанию под стражей (Постановление правительства РФ № 3 от 14.01.2011 г.), и в перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания в колонии (Постановление правительства РФ № 54 от 06.02.2004 г.). Защита просила учесть указанные ответы при вынесении апелляционного определения.

В ходе судебных прений прокурор Екатерина Колегова высказалась за то, чтобы приговор в части обвинения в растрате 14 млн руб. при покупке "УНГГ" буровой установки был уточнен, поскольку суд первой инстанции вышел за рамки предъявленного обвинения. Прокурор просила усилить наказание по эпизоду мошенничества "Интанефть". Оправдательный приговор по статьям "отмывание доходов, полученных преступным путем" и злоупотребление должностными полномочиями прокурор просила отменить.

Саядов, выступая в прениях с двухчасовой речью, заявил, что данное уголовное дело носит заказной характер. Саядов и его защитники приводили доводы по всем эпизодам. Особенно подробно они остановились на двух обвинениях — в растрате 14 млн руб. денежных средств "УНГГ" при покупке БУ и мошенничества, связанного с действиями в отношении ЗАО "Интанефть". Защита настаивала на учете личных заслуг Акифа Саядова, его вклада в развитие ОАО Ухтанефтегазгеология", которое при нем процветало, приносило государству многомиллионную прибыль, а с арестом Саядова — стало банкротом; что в защиту Саядова выступили и простые работники ОАО "УНГГ" и ЗАО "Интанефть", жители Инты, представители Росгеологии — собственника компании.

По материалам ИА "Север-Медиа"

9 декабря 2016

Право